И сладкий рулет пока что никем не украден
Ни людям, ни богам я не судья
Я лишь желаю получить ответы
Отец свидетель, что в стремлении этом
Не предавала своей веры я
Уже который год идет война
Уничтожаем мы слуг Искажения
Ведомые лишь гневом и презрением
За это они платят нам сполна
Не знаю я, кто прав, кто виноват
Мы слепы в своих глупых предрассудках
Клеймим врагами спешно, безрассудно
И превращаем свои жизнь в ад
Кто будет с искаженным говорить?
Ведь тьма давно разъела его душу
Все его речи - ложь, ты их не слушай,
Не слушай! Ведь понять... значит простить.
Мы на войне, нельзя прощать врага
Не заслужил он милосердия и прощения
Пусть кривится в гримасе отвращения
И с дулом пистолета у виска
Внушали это нам из века в век
Но поняла я с первой встречи личной,
Что у нас больше сходства, чем различия
Что предо мной не враг, а человек
Зачем я эту силу приняла
Коль сердце навсегда осталось с Птицей?
Но только так могла я убедиться,
Что Искажение не есть синоним зла
Ступив на этот путь, больше всего
Свет в сердце сохранить мне будет сложно
Но я смогу. А ты... Скажи, ты тоже
Начнешь меня считать своим врагом?
Я лишь желаю получить ответы
Отец свидетель, что в стремлении этом
Не предавала своей веры я
Уже который год идет война
Уничтожаем мы слуг Искажения
Ведомые лишь гневом и презрением
За это они платят нам сполна
Не знаю я, кто прав, кто виноват
Мы слепы в своих глупых предрассудках
Клеймим врагами спешно, безрассудно
И превращаем свои жизнь в ад
Кто будет с искаженным говорить?
Ведь тьма давно разъела его душу
Все его речи - ложь, ты их не слушай,
Не слушай! Ведь понять... значит простить.
Мы на войне, нельзя прощать врага
Не заслужил он милосердия и прощения
Пусть кривится в гримасе отвращения
И с дулом пистолета у виска
Внушали это нам из века в век
Но поняла я с первой встречи личной,
Что у нас больше сходства, чем различия
Что предо мной не враг, а человек
Зачем я эту силу приняла
Коль сердце навсегда осталось с Птицей?
Но только так могла я убедиться,
Что Искажение не есть синоним зла
Ступив на этот путь, больше всего
Свет в сердце сохранить мне будет сложно
Но я смогу. А ты... Скажи, ты тоже
Начнешь меня считать своим врагом?
Но я никогда не смогу принять эту Силу близко.
И знаешь... Дело даже не в том,
С чем или кем я связан, и вовсе не в риске.
Дело в разорванных в клочья телах,
В мертвых навеки и окончательно близких
И в бесконечно звучащих в моей голове голосах
Тех, кому мы не успели помочь. Было б низко,
Помня о них, признавать Искажение правым.
Хочешь увидеть его проявления, да?
...на, посмотри, как в бою изначально неравном
Жизнь обрывается матери, в чреве плода,
Как погибает, бессильный помочь, ее брат.
Как разбивается мир на четыре осколка.
Как вытекает из тверди разорванной яд
Горькой отравы, меняющей зайца и волка;
Как распадаются нити, что были прочней
Самых надежных канатов и твердых стен.
Как остается пустынной земля без людей,
Живших на ней, но теперь превратившихся в тлен.
Ты уже выбрала. Это пустой разговор.
Я, к сожалению, знаю немножечко больше...
Выдох. Ладонь на кинжал. Щелкнуть затвор.
Я ухожу.
А убить...
.............не смогу.
............................Только толще
Станет броня на остывшем как пепел сердце.
Мы не увидимся больше. Так будет верней.
Ты выживай, как сумеешь, дыши и бейся.
Только меня не встречай. Не встречай теперь.