[Le-miroir-de-l-ame]

Перечитываю канон, и...

Крысятник, каким он должен быть

По доперекресточному отрезку коридора крадется ищущий место для сна. Бледный и
большеглазый, с неровно выстриженными волосами цвета ржавчины.
Рыжий боится. Во сне и наяву, днем и ночью, он боится и ждет. Он изгрызает колпачки
ручек и изжевывает сигаретные фильтры. И думает. Когда-нибудь это должно закончиться.
Пухлый Соломон и Фитиль с красным от ожога лицом пугают его своим
многозначительным смехом. Своими улыбками, переглядываниями и перемигиваниями.
Фитиль, Соломон и Дон. Остальные — в музыке. Они плавают в ней слишком подолгу,
раскачиваясь стоя и подергиваясь лежа, и им нет дела ни до чего, кроме наушников,
уходящих шнурами в гремящую пустоту.
Они агрессивные, вечно голодные и вечно прыщавые от сладостей, которыми заглушают
голод. Они красят челки и перешивают брюки, украшая их разноцветными заплатами.
Рыжий безнадежно старше их. Не годами, а количеством вопросов, которые задает сам себе.
Юных Крыс не интересует завтра. Они живут сегодняшним днем. И именно сегодня им
нужна лишняя крошка печенья, именно сегодня им нужна новая песня, именно сегодня им
нужно написать на стене туалета то единственное, что их волнует, огромными буквами.
Крысы страдают запорами, но едят все и всегда. И дерутся из-за еды. И из-за того, кому где
лежать. А после драк слушают музыку и едят с особым удовольствием.
Жаловаться они идут к Рыжему. С самыми болезненными прыщами и чирьями они идут
к Рыжему. Со сломанными плеерами, с выдохшимися батарейками, с потерянными вещами
— со всем они идут к нему. Все, кроме Фитиля, Соломона и Дона. Эти трое его презирают.
И с каждым днем смеются наглее, перешептываются громче, уединяются чаще. Держат его в
вечном страхе, получая от этого бездну удовольствия. А Рыжий шатается ночами по
коридорам, засыпает в неудобных местах и в мечтах перерезает глотки всем троим по
очереди. Иногда он отвинчивает в умывальных все краны и затыкает все раковины. Не
раздеваясь, становится под душ. И уходит, чапая кедами по водным потокам. Идет к
картежникам. Играет с ними, капая на карты. Картежники терпят, потому что он вожак…
Для ночной прогулки Рыжий одет во все черное. Лишь белые кеды мелькают в темноте,
двумя пятнами выдавая его присутствие. С плеча свисает спальный мешок. Синий в желтую
крапинку. Рыжий ищет укромный угол, где можно поспать, спрятавшись в теплый кокон.
Дойдя до Перекрестка, он останавливается. По слабо освещенному луной пространству
бродит Слон, осматривая подоконники. Рыжий следит за ним. Кладет спальный мешок на
пол, садится на него, закуривает. И терпеливо ждет.

И он никогда таким не бывает. Как ни странно. Я вот, кстати, хочу эти сложные щи у себя в Крысах. Но вычислить заговорщиков, не зная о них, как игрок, можно только если все остальные будут канонично относиться к тебе, как к родной маме. А они не будут. Печаль.