Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Обещала вернуться играть Сигюн, а вдохновения нет. Фрейя, мне без тебя скучно...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Не знаю, когда меня отпустит чудо-трава, но пока почти все записи в этом дневнике будут по Другому Дому. Не дает мне покоя судьба моего персонажа даже двух. Радуга сейчас рассказывает мне, что именно она делала в Шотландии. Писать это про это не буду, если вернется - сама расскажет ее ж фиг заткнешь, ага. Но помимо прочего, один умный человек ей там вправил мозги. Вернулась она уже с немного другим взглядом на ситуацию. Так вот обоснуй... Пожалуй, единственное, что могло бы заставить ее вернуться, это если бы она узнала, что Шаману нужна ее помощь. Не знаю, откуда узнала. Вплоть до "сон один и тот же снится". Если бы она была уверена, что нужна в Доме... Какое там "он нас бросил, как он мог", какое "ну как же жить с вожаками Чумой и Шалфеем". Все это становится таким незначительным. Если бы Шаман ее позвал, пришла бы она..? Да прибежала бы. Потому что когда мы делили черты характера, ей досталась способность любить, а мне - дурацкая гордость. Очень, конечно, притянутый за уши обоснуй. Но это уже хоть что-то.
Зато Леди... плетет браслетики, вот! х)

Теор.грамматику сдал! Сажусь готовиться к контрольной по франу. Эх, не было печали. Зато во мне проснулась Леди и заставила пойти в магазин и купить целый мешок бисера, бусин, ниток, лески, застежек и прочего. Теперь вот сижу медитирую на все это счастье. х) Осталось купить где-нибудь прямые руки, и будет зашибись. Как же тяжко жить с одномерной БС. Де Сад, научи плести из бисера, м?)

Прослушать или скачать Roxette Listen To Your Heart бесплатно на Простоплеер

Вот именно эту песню Тигрисс могла бы спеть Радуге. Your little piece of heaven turns too dark...

Другой Дом меня не отпускает, а теперь я еще разрываюсь между двумя персонажами. Да, изначально я создавала Радугу, как очень наружную девочку, и на игре должно было решиться приживется она в Доме или нет. Так уж получилось, что не прижилась. Тогда я создала Леди, которая в Доме уже 12 лет, до ужаса боится Наружности, обладает всеми комплексами ребенка-инвалида, бывает на Изнанке, понимает Дом... Она правильная, она такая правильная, что даже немного стереотипично-банальная. Я даже придумала обоснуй, почему ее не было на Самой Длинной. И даже ее крестную. Она способна стать частью Дома. Но тут мастера мне говорят, что хотели бы видеть Радугу. У меня разрыв шаблона... Зачем? Почему? Потому что к ней привыкли? Это здорово, правда, но... Пожалуй, я просто опубликую здесь кусок записи, которую написала уже очень давно, но она закрытая, потому что тогда я была не готова это обсуждать.

"Потому что ее уход был тем, что персонаж должен был совершить. Просто потому что должен. Просто потому что она всю ночь повторяла "Я хочу домой". Потому что она бредит своей Шотландией. Потому что она хочет путешествовать, потому что она считает Наружность прекрасной. Потому что она разочаровалась в Шамане, потому что она должна идти дальше. У нее есть эта огромная внутренняя потребность, и возвращать ее в дом все равно что запихивать бабочку в кокон. И мне больно, что другим игрокам и персонажам она нужна... Потому что ее история в Доме закончена, и она закончилась правильно. Пусть даже Р. и ошибалась насчет Шалфея. И она совершенно зря его ненавидит. Да она его вообще не знает. А ушла-то в целом из-за него, ну и из-за собственных разбитых розовых очков. Их недопонимание друг друга породило всю эту ситуацию. И Шамана она тоже явно недопоняла. И вообще она творит херню, но на то она и импульсивный ребенок. И все же в Доме ей не место. Не сейчас. Хотя я не знаю, контактировала ли она с кем-то после побега или нет... Если да, то было бы интересно. Не знаю, что делать. Обсуждать, наверное. Эх."(с)

Мне тяжело ее играть. Радуга маленькая, слабая, и ей страшно. Самая Длинна поломала ей психику, вот никто не видел, как я сидел в Могильнике, потому что Радуга не могла заставить себя вернуться в Дом. Нам обеим было чертовски холодно, и я даже пожизнево простудился после этого, но персонажка просто не могла заставить себя вернуться в Дом. Она разговаривала с Шаманом, сидела, обняв колени, и без конца повторяла "Шаман, мне страшно, я хочу домой..." Никто этого не видел, а я это пережил. И даже полумервый Шаман придавал ей некое чувство защищенности и что все будет хорошо. А потом выясняется, что он всех их просто бросил по непонятным причинам... Еще и Террор пропал. С Красными она оставаться не может, к Черным уйти, разумеется, тоже. Она не могла не уйти в Наружность, это был просто единственный выход для нее в тот момент.
Ну хорошо, ушла, решили мы с Сашей обсудить возможность ее возвращения... Итак, контактировала ли она с кем-нибудь? Я высказала предположение, что через неделю, когда Чума уже ушла, Р. могла лично приехать за своими документами, и кто-то мог бы попытаться убедить ее остаться. Но я так и не нашел никого, кто захотел бы и смог это сделать. И в этот момент я поняла, что по сути-то у нее в Доме и нет друзей. Таких, с которыми можно было бы не бояться ничего, которые за тебя горой. То ли дело, когда Шаман был с нами... Так что через неделю она точно не вернется.
Сама Радуга прыгает вокруг меня и восторженно пищит, что хочет встретить Террора в Наружности и помогать ему прятаться от полиции. Даже не знаю, как относиться к этой идее. Было бы интересно, конечно, но если нет - пусть она вообще уедет из страны. Хотя бы на пару месяцев. Р. надо развеяться, сменить обстановку, собрать мозги в кучу и переосмыслить все. Когда же она вернется... Мб она просто придет навестить Шамана и тех, кого по-прежнему продолжает считать друзьями? И тогда что-то такое случится, что заставит ее передумать? Или она не будет возвращаться насовсем, а просто побудет этот день в Доме и поучаствует в квестах, в которых мастера на нее рассчитывают? Вобщем, обоснуя я не вижу пока. Но Р. вернется только если он будет. Я-то как игрок не против, но Р. страшно, а идти против персонажки я не хочу. Проще оставить ее в покое. И играть Леди. Кстати, когда сама Леди вернулась и узнала, что Р. ушла, она сказала "Не удивительно. В Наружности ей лучше." И ведь ей правда там лучше. А Леди лучше в Доме. Но мастера хотят видеть Р. И я в принципе хочу продолжать ее играть, но Р. не хочет в Дом... Как все сложно. х_Х

А вот знаете, я счастлив! Ничего особенного не случилось, просто как-то без причины счастлив. Потому что все офигенно, и жизнь - замечательная штука! Есть, конечно, вещи которых мне в ней не хватает, но они обязательно будут, и это здорово.

А какая таблетка вы?

Название: История одной кошки
Фандом: Другой Дом
Тип: гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: Романс
Размер: Мини
Посвящение: Той, с кого был написан образ Кошки. Наверное, в какой фандом бы я ни пришла, без тебя там всегда будет немного пусто.

Часть 1. Мой Брисингамен

Мой Брисингамен

Мягкое тигровое покрывало расстелено на полу. Кошка спит, свернувшись клубочком, и чему-то улыбается во сне. Должно быть, ей снится хороший сон. Ее дыхание ровное. Волосы водопадом из чистого золота рассыпались по полу. Кошке все равно где спать - на шелковых простынях или меховых шкурах, на полу или на кровати. Но ей важно, чтобы было тепло. И чтобы кто-то был рядом. Слишком гордая и независимая, чтобы признать это, Кошка боится засыпать в одиночестве. Днем она гуляет сама по себе, а по ночам иногда тихонько пробирается в их комнату. Никому и в голову не приходит прогонять младшую. Вряд ли кто-то смог бы внятно объяснить, по какому праву она здесь находится, однако, сама она явно была убеждена, что имеет право делать все, что ей вздумается. Если бы об этом узнали воспитатели, им всем пришлось бы выслушать о себе много интересного, поэтому каждый раз, когда почти перед самым рассветом стая возвращается в спальню, Шляпник относит ее на руках в комнату девочек. Делать это следовало очень осторожно, чтобы случайно не разбудить Кошку и не слышать, как недовольно она шипит и царапает коготками плечи.
Кошка спит, а он задумчиво смотрит на нее, машинально водя рукой над огоньком догорающей свечи. Пару раз чуть не обжигается и отодвигает свечу в сторону. Перед ним коробка с бусинами, перьями, камешками и прочими вещами, из которых мастер по амулетам творит магию Дома. Сколько мастеров сменилось за все время существования Дома, а предметы, казалось, оставались все теми же. И даже коробки были похожи. Шляпник перебирает бусины, и они, словно песок, просачиваются сквозь пальцы. Рубиновые. Алые лепестки на ее ладонях, розы в душе ее, такой беззащитной и нежной, несмотря на острые шипы. Янтарные. Крапинки в ее зеленых глазах. Золотые. Волнами укрывающие спину локоны, в которые она вплетает живые цветы. Это ее цвета. Она пахнет медом и розами. Она любит яблоки и горький шоколад. Иногда он думает о том, могла ли Наружность создать что-то подобное или она - порождение Дома, подаренное им своим воспитанникам или самому себе. Слишком уж она отличалась от всех, райская птица, невесть как залетевшая в мрачный мирок сломленных детей. Она была нездешним цветком, но и в Наружности ее представить было невозможно. Кошка не принадлежала ничему и никому. Бусина за бусиной амулет создается словно бы сам собой, и, глядя на него, он думает, что это его лучшее творение. Его Девятая симфония. И одновременно его Реквием. Скоро выпуск...
Он садится рядом с девочкой и, едва касаясь алебастрово-белой кожи, застегивает ожерелье на ее шее. Кошка чувствует его присутствие. Ресницы ее вздрагивают, она поднимает на него немного растерянный взгляд и совсем по-кошачьи потягивается, в полной мере оправдывая свою кличку. Она замечает ожерелье и проводит по нему рукой.
- Красивое, - она немного тянет "р", отчего ее речь похожа на мурчание.
- Как ты, - Шляпник никогда не был мастером делать комплименты, но сейчас это получается естественно и легко. Она принимает их как должное и благодарит царственным кивком.
- Корона, достойная королевы.
Она пристально смотрит ему в глаза, и непонятно откуда к нему приходит осознание того, что его глаза сами по себе Кошку мало интересуют. Она любуется своим отражением в его зрачках.
- Там есть зеркало, - он криво усмехается и отводит взгляд. А она, кажется, ничуть не смущена.
- Твои глаза - единственное зеркало, отражение в котором хоть что-то значит.
Прекрасная, словно дивный цветок посреди болотной кочки, и такая же одинокая. У младших четыре стаи, названные в соответствии с карточными мастями. Надо ли говорить, к какой стае принадлежит Кошка? Дама Червей, Королева Сердец...
- Шляпник... Не уходи, - вкрадчивый голос на осколки разбивает тишину. Он знает, о чем она просит. Она знает, что просит невозможного. Она верит, что невозможного для него нет. Ей страшно. Но он лишь качает головой. Он не может остаться, как и не может любить ее так, как она этого заслуживает. Все, что ему остается - это прощальный подарок, сильнейший и опаснейший из всех созданных им амулетов. Он надеется, что тот принесет ей счастье.
- Ты создана быть любимой. Этот амулет принесет тебе удачу.
Ее грустный смех перезвоном колокольчиков разносится по комнате. Она хочет быть любимой. Больше всего на свете хочет. Но сама способна любить лишь свое отражение.
- Янтарное ожерелье, - мечтательно смотрит куда-то вдаль. - Мой Брисингамен.
Кошачья богиня, первая среди асиний. Фрейя.
- Тогда до встречи в Золотом городе, диса, богиня любви, - он тоже смеется и, шутя, взъерошивает ей волосы.
- До встречи в Стране Чудес.
Она не роняет золотых слез. Она знает, что когда-нибудь ей предстоит обойти тысячу миров. И в одном из них они обязательно встретятся.


Часть 2. Королева Сердец

Королева Сердец

Если кто-то и считал выпуск Судным днем, то только не Фрейя. Она встречает его с легким сердцем. Она выбегает на крыльцо Дома и подставляет лицо ласковому утреннему солнцу. Свежий ветер уже успел растрепать ее волосы, но она не обращает внимания. Она словно стихийное бедствие, прекрасна в своей природной дикости и непосредственности. Опьяняющим зельем это лето врывается в ее жизнь, и Фрейя хочется смеяться и танцевать. Весь Дом в ужасе, а она счастлива. Янтарные искорки безумия заставляют ее глаза сиять еще ярче.
Она летящей походкой идет по дорожке, не слишком старательно обходя лужи, когда замечает под сенью старого дуба младшую колясницу. Ее крестница, как всегда серьезная и сосредоточенная, плетет что-то из бисера. Фрейя сама не знает, зачем ей понадобилось возиться с этой младшей. Откуда взялся этот материнский инстинкт и склонность к педагогике? Ничего подобного раньше Фрейя за собой не замечала. Однако, чем ближе был выпуск, тем острее ощущалась потребность оставить в Доме что-то после себя, какой-то след, который не сотрется и не исчезнет. Хотелось верить, что кто-то из обитателей Дома будет о тебе помнить, а значит, будет помнить и Дом. Дом не хочет ее отпускать. "Не уходи" - шепчет он ей, и слова эти вгрызаются в сердце, ядом проникают под кожу. Когда-то она тоже просила не уходить. И обещала, что когда-нибудь они обязательно снова встретятся. Она намеревалась сдержать свое обещание. Она никогда не признавалась в этом даже самой себе, но все эти годы она любила его. Больше, чем отражения в зеркалах. Больше, чем Дом. Больше, чем все.
Он обещал, что ожерелье принесет ей удачу в любви. С самого детства и до своего последнего дня в Доме она душой и сердцем была с со своей стаей, была Дамой Червей, это была ее масть, ее суть, ее судьба. Пятница, вожак их стаи. Ему нравилась ее яркость, ее умение веселиться, ее смех. Ее, пожалуй, притягивала его... экзотичность. Он был не похож ни на кого в доме, и тем самым был похож на нее. Заполучить его было не сложно.
Пики. С Дурманом все было замечательно, пока он не подобрал себе какую-то девчонку из младших. Наверное, тоже всегда хотел завести котенка или щеночка. После этого Фрейя к нему охладела. Конечно, она не считала младшую конкуренткой, та смотрела на Дурмана с обожанием, Фрейя же на любого мужчину смотрела, как на "интересный случай". И интерес она уже потеряла.
Буби. Скоморох никогда не вызывал у нее симпатии, но ей всегда нравилось играть с огнем. Есть какая-то особая ценность в том, чтобы приручить дикого зверя и кормить его с рук. Ей нравилось играть со Скоморохом, дразнить его, каждый раз ходить будто бы по лезвию бритвы. Ей нравилось чувство опасности.
Трефы. Хозяин Дома, Крестовый король. Пожалуй, она чувствовала легкое сожаление по поводу того, что его сердце принадлежало другой. Она всегда была эгоисткой, ей нравилось забирать чужие сердца и делать с ними все, что заблагорассудится. Она, как никто, умела нравиться и обольщать. Чужой же не поддавался ее чарам. Досадно.
Брисингамен. Альфригг, Берлинг, Двалин, Грер. Она собрала всех четверых, и они были ее коллекцией. Очаровательными экспонатами, которыми можно полюбоваться, протереть тряпочкой, похвастаться перед гостями, а после поставить на полочку и забыть с чистой совестью. А ведь он обещал, что ожерелье принесет ей счастье в любви. В итоге оно принесло лишь скуку. Все эти отношения скрашивали ее будни, но в мыслях она раз за разом возвращалась к нему. Не уходи... Ты создана быть любимой. Корона, достойная королевы. Она ей больше не нужна, ее корона. Уже совсем скоро она отправляется в Путь. И в этом Пути магия Дома ей не поможет. Ведь у нее есть собственная магия. Магия, что будет вести ее. Это будет трудный Путь, но в конце все обязательно будет хорошо. Начинается лето, и сердце Фрейи ликует.
Движения ее полны кошачьей грации, и она подходит к младшей почти бесшумно. Та вздрагивает, и ее серые глаза вопросительно смотрят на крестную из-под стекол очков. Лицо Фрейи строгое и недовольное. Спохватившись, девочка быстро выпрямляет спину, видимо вспоминает, сколько раз Фрейя говорила ей не сутулиться. И все равно сидит не как истинная леди, преисполненная внутреннего благородства, а как будто палку проглотила. Фрейя едва слышно вздыхает. Она нашла ее год назад, когда младшую еще звали Льдинка, и та была нерешительным испуганным созданием, проводящим большую часть времени в Могильнике и не знающим, как общаться с людьми. Она пряталась от мира, словно улитка в свою раковину, однако, Фрейя всегда умела видеть суть людей. Она дала младшей новую кличку - Леди. Она учила ее, как правильно вести себя, как говорить, как одеваться, краситься и укладывать волосы, как с чувством собственного достоинства решать все проблемы, что встречаются на пути, как заставить людей раскрыться перед тобой и как убедить делать то, что тебе нужно. У младшей определенно были способности, она была замечательной ученицей, и Фрейе было немного грустно, что этот алмаз так и останется не ограненным. Теперь ее судьба только в ее руках. Но у Фрейи был для нее один прощальный подарок.
- Совсем скоро вы станете старшими, а Дому понадобится новая Королева Сердец, - прямо сказала Фрейя и осторожно сняла с тонкой шеи ожерелье, с которым не расставалась уже много лет. Брисингамен, сокровище ее сердца. В Наружности амулеты не работают, да и не нужен он будет ей там. Пусть послужит ее крестнице, ей удача в любви точно не помешает. - Поэтому я отдаю тебе свое ожерелье. Надеюсь, ты докажешь, что достойна носить его.
- Брисингамен? - глаза младшей круглы, как блюдца. Она держит подарок слабыми пальцами и, кажется, не верит, что это происходит с ней наяву. - Но я... Я ведь совсем не похожа на... Я не смогу оправдать твое... Это ведь...
Фрейю начинает утомлять это бессвязное лепетание.
- Из всех девочек Дома я выбрала тебя его новой хозяйкой, - строго говорит она. - Эта большая честь и ответственность. Не ты ли говорила, что хочешь стать настоящей леди?
- Я хочу! И я стану. Но, Фрейя, оно ведь, твое, - продолжает протестовать младшая. - Я не могу принять такой подарок. Это будет неправильно, и вообще...
- Ладно, - сдается Фрейя. - Давай будем считать, что я доверила тебе хранить его для меня. Мало ли что может случиться с ним в Наружности. А после собственного выпуска ты меня найдешь и вернешь его. Договорились?
Леди неуверенно кивает, и Фрейя чувствует, что теперь точно может спокойно оставить Дом. У нее не осталось здесь неоконченных дел, и перед ней открывал ворота огромный новый мир. Она никогда не узнает, что Леди не суждено было стать Королевой Сердец. Что она ни разу так и не надела ожерелье.


Часть 3. Кошки не ждут

Кошки не ждут

Через две недели Даниэль выходит замуж. За эти годы ни один мужчина добивался ее руки, но она всем оказала. Она искала. Она ждала. Она надеялась. Но время шло, и Дани начинало казаться, что жизнь проходит мимо. В конце концов, она достойна большего, чем крошечная съемная квартирка и работа хостес в ресторане, где она чувствовала себя марионеткой, машинально улыбающейся гостям и раз за разом произносящей шаблонные вежливые фразы. Лишь красивая картинка, скрывающая пустоту в глазах. Если она выйдет замуж, то сможет не беспокоиться о том, как заработать себе на жизнь, деньги и связи ее мужа позволят ей стать, к примеру, телеведущей. Или актрисой. Или вообще не работать, а быть просто светской дамой. В любом случае, она, сирота с врожденным пороком сердца, выросшая в интернате для детей-инвалидов, сможет стать частью высшего общества. Это ли не сказка? Это ли не "история Золушки"? Дани убеждала себя, что так оно и есть. Но отчего же так мерзко на душе, и хочется бежать, не разбирая дороги, и в кровь расцарапать собственное кукольное лицо?
Совсем скоро Даниэль выходит замуж. Виктор отказался ехать с ней покупать кольца, дела банка требовали непосредственного участия его владельца, и свадебные хлопоты мало волновали бизнесмена. Поговаривали, что он не слишком чист на руку и связан с криминалом, но Дани все равно. От будущего мужа ей нужны только деньги, а как он их добывает - ее не касается. Предстоящая свадьба не вызывает у нее никаких светлых чувств, но тем не менее к ее организации Даниэль относится серьезно. Никто и никогда не сможет обвинить ее в отсутствии вкуса. Она объезжает все крупнейшие ювелирные магазины города, но ни один из предложенных вариантов не устраивает капризную невесту. Неожиданно взгляд ее задерживается на маленьком и невзрачном магазинчике с яркой бижутерией на витрине. Ассортимент выглядит дешево, и Дани понимает, что теперь ей по статусу не положено носить подобные украшения, но что-то не дает ей просто пройти мимо. Какая-то неведомая сила, словно магнитом, приковывает ее взгляд к цветастым бусам и браслетам, и Дани мерещится, что где-то она такие уже видела. Но где? Когда? Должно быть, это чувство дежа вю. Будто во сне Даниэль толкает тяжелую дверь. Мелодичный перезвон колокольчика наполняет пустую комнату. В крошечном, забитом стеллажами со всяким хламом помещении никого нет, даже продавца. Неудивительно, что хозяин не боится оставлять свой товар без присмотра, вряд ли кому-нибудь в здравом уме придет в голову грабить подобную лавчонку. Даниэль осматривается. Большинство украшений явно самодельные. Вспышкой молнии в голове возникают картинки из прошлого: ночь, дым, наполняющий комнату, пахнет одновременно благовониями и трубочным табаком, но ей не хочется открывать окно, потому что идет снег, а здесь так уютно и тепло. Бусины рассыпаны по покрывалу, а он что-то рассказывает, пытаясь научить ее искусству создания амулетов. Кошка жмурится и улыбается хитро, и в то же время со скрытой нежностью. Она кивает и делает вид, что ей ужасно интересно, хотя на самом деле ей просто нравится слушать звук его голоса. Его голоса...
- Прекрасная леди желает найти что-то определенное в моей небольшой обители хаоса?
Дани замирает, не смея шелохнуться. Этого. Не может. Быть. Это лишь игра ее воображения, вызванная столь бережно хранимыми воспоминаниями. Ей кажется, что сердце ее перестало биться, а время остановилось. Она ужасно боится взглянуть на обратившегося к ней человека, потому что знает, что тогда хрустальный замок надежды, который она на секунду успела возвести, рухнет и погребет ее под обломками. Должно быть, она сходит с ума, и у нее начинаются галлюцинации. Пусть так. Она не хочет оборачиваться, не хочет, не хочет возвращаться в реальность. В реальность, где его нет. В реальность, где Даниэль Моро через две недели выходит замуж. В реальность, которая разрушила ее мечты и убила ее любовь. Она не знает, сколько времени прошло. Словно в замедленной съемке она чувствует, как кто-то приближается к ней, но не может заставить себя поднять глаза.
- Кошка? - удивление и неуверенность в его голосе. Должно быть, ему тоже трудно поверить в реальность происходящего. Неудивительно. Столько лет прошло. - Это в самом деле ты?
- Нет, - она улыбается также, как и десять лет назад. - Тебе это просто снится.
Зеленые глаза встречаются с голубыми, и Даниэль понимает, что все совершенно не так. Это ее жизнь до этого момента была сном - временами страшными, временами забавным, но всего лишь сном. Она смотрит на него, и едва осмеливается поднять руку и коснуться его щеки. Надо же. Настоящий... И в этот момент, она чувствует, что сама вновь становится настоящей, словно тень, обретающая плоть. Настоящей. Живой. На глаза наворачиваются непрошеные слезы.
- Тогда я хочу, чтобы этот сон никогда не заканчивался.
Она плачет впервые за десять лет, потому что фарфоровые куклы не умеют плакать. Плачет, уткнувшись в его плечо, а он гладит ее по волосам, смеется и целует мокрые щеки. Наконец-то у нее появляется возможность рассмотреть его - он так изменился за эти годы, а в то же время остался все тем же мальчишкой, что носил смешные цилиндры и делал амулеты для состайников. Он был все тем же Шляпником, а она все той же маленькой Кошкой, которая всегда гуляет сама по себе, и никому не признается, как ей иногда хочется, чтобы кто-то ее погладил. Наружность будто бы отступает, не имея возможности прорваться через эти стены, и они вновь оказываются в Доме. Дети Дома, они навсегда сохранили на себе его невидимую печать.
- Неужели ты все это время ждала меня? - кажется, ему трудно в это поверить. Чего стоят глупые привязанности двенадцатилетней девчонки? Долго ли может длиться первая детская влюбленность? Он ведь всегда был уверен, что кошки любят только себя.
- Кошки не ждут.
Слишком гордая, чтобы сказать правду даже самой себе, она всегда старалась поверить в это. Но не смогла.


Часть 4. Ее улыбка и вечность

Ее улыбка и вечность

Наверное, все в этой истории могло бы быть по-другому, но не случилось. Сказки старших, быть может, и врали, но в Наружности места сказке не было вовсе. Как же ей не хотелось уходить. Казалось, так много всего нужно сказать друг другу, а когда слов уже не останется, им всегда будет о чем вместе помолчать. Но ей нужно было возвращаться. Они договорились встретиться завтра, и на следующий день, и в тот день, что настал после него. Эти дни были наполнены медовым счастьем с горьковатым привкусом тревоги. Приближался день ее свадьбы. В тот вечер Дани предлагает ему все бросить и сбежать... И получает еще один стальной клинок в сердце. У него жена и двое детей, он не может их бросить. "Почему?!" - хочется кричать ей. - "Почему, когда я просила тебя не уходить, ты не послушал?! Почему ты всегда остаешься с другими и всегда оставляешь меня?" Но она молчит, лишь кусает губы и впивается ногтями в ладони.
Так не может продолжаться вечно. Виктор начинает что-то подозревать, а у Дани нет сил, чтобы врать убедительно. Она все никак не решается сказать ему, что не выйдет за него замуж. Она уже не уверена, стоит ли говорить это. Она плохо спит и даже начинает курить, чего никогда прежде не делала. На все вопросы отвечает, что ее совершенно вымотала подготовка к свадьбе, хотя за последнюю неделю Дани едва вспоминала о предстоящей церемонии. Она с трудом различает дни, они сливаются в какую-то бесконечную полосу, пока в один не сказать, чтобы прекрасный момент частный детектив, нанятый Виктором, не ставит во всей этой истории точку.
- Шлюха! - рычит Виктор, узнав, где на самом деле бывает его невеста, и наотмашь бьет ее по лицу. - Еще раз узнаю, что ты виделась с ним, убью обоих! Ты будешь принадлежать мне, поняла!?
Дани не отвечает. Она - кошка. Она всегда гуляет сама по себе и никому не принадлежит. И даже Наружность не сможет изменить этого. Она просто сбегает. Прячется в какой-то дешевой гостинице и думает переехать в другой город, где Виктор точно ее не найдет, но не может уехать, не попрощавшись. Появляться рядом с магазином слишком опасно, наверняка детектив сообщил ее бывшему жениху адрес. Она уже начинала жалеть, что сбежала. Лучше бы вышла замуж и отравила его, благо, жизнь с человеком, подобным Виктору, снабдила ее необходимой информацией о черных рынках и подпольных торговцах, в которых можно было приобрести практически все. Возможно, еще не поздно было все исправить, и Дани начинает подготовку к осуществлению своего плана, когда совершенно случайно ей на глаза попадается крошечная заметка в местной газете. "Ювелир застрелен в собственном магазине".
Даниэль сидит на полу и раз за разом перечитывает заметку, пока не выучивает ее наизусть, но смысл написанного она так и не может осознать до конца. Это не может быть правдой. Он не может быть мертв. Вот муха ползет по стеклу. Окно открыто, и теплый осенний ветерок колышет тюлевые занавески. Доносится шум машин с улицы. Люди спешат по своим делам, громко разговаривают и смеются. А его уже нет. Этого просто не может быть. Дани кажется, что без него мир бы остановился, но он продолжал жить, как будто бы ничего не случилось. Она оказывается в это верить. Она отказывается жить в таком мире. Даниэль, словно в бреду, ловит такси и едет в магазин, где они обычно встречались. Сейчас самый разгар рабочего дня, но в глаза ей бросается табличка с надписью "Закрыто". Она знает, что это сделал Виктор, но месть мало привлекает ее. Ей уже совершенно все равно. Вот так глупо и бездарно она потерла то, зачем жила все эти годы. То, о чем мечтала, на что надеялась. В один миг она потеряла все. Она обещала найти его и нашла, но у Наружности свои злые законы. Она не любит детей Дома, и для них здесь не уготовано счастливой судьбы. Она обещала обойти тысячу миров. Чтож, возможно, это был лишь первый, и Путь ведет ее дальше.
Она возвращается в гостиницу, чтобы привести себя в порядок. Укладывает волосы в сложную прическу и надевает свое лучшее платье. Заказывает люкс в самом дорогом отеле города. Все свои вещи она оставляет здесь за исключением одной. Когда она покидает гостиницу, солнце уже почти садится и окрашивает небосвод в золотой и алый. Это ее цвета. Первое, что ей бросается в глаза в новом номере - это корзина с фруктами, и Дани думает, что сейчас ей безумно хочется, чтобы в ней пряталась змея. Тогда она могла бы повторить судьбу прекрасной Клеопатры. Но змеи, разумеется, нет, и тогда она заказывает бутылку дорогого красного вина. Даниэль ждет, сидя в кресле у камина и смотрит на огонь. У огня цвет такой же, как у его волос. Ей нравится смотреть на огонь, он как будто приносит успокоение и умиротворение ее измученной душе.
- Красота - колдовская сила. Мой дар и мое проклятие, - шепчет она. - Наверное, мне следовало бы отдать свою душу огню. Но кошки никогда не поступают, как должно, а только так, как сами захотят.
Она опускается на кровать и вдыхает горький запах миндаля. А через несколько мгновений бокал падает из ослабевших пальцев и разбивается на осколки.
***
Приборы в больнице отсчитывают пульс. Сердцебиение нестабильное. Он, словно канатоходец, балансирует на грани жизни и смерти. Его жену не пускают в реанимацию, и он в палате совсем один. Ужасная боль в грудной клетке. Он закрывает глаза.
- Еще чаю?
Она сидит за столом с Чеширским Котом, Мартовским зайцем и незнакомым ему поросенком. У нее в руках розы, но он знает, что они лишь выкрашены в красный цвет. На самом деле они белые. Шляпник смотрит вдаль и видит, что над кронами деревьев возвышается Вечный город, обитель богов. Она и Фрейя, и Королева Сердец, она живет одновременно в Стране Чудес и в чертогах Асгарда. Потому что если кошка чего-то хочет, для нее нет ничего невозможного.
- Не уходи, - просит она тихо. - Останься.
И в этот раз он принимает единственно верное решение.

Эпилог

Эпилог

Сочельник. Люди на улицах улыбаются друг другу и спешат покупать подарки. Витрины магазинов приветливо мигают гирляндами, и отовсюду доносится звучание рождественских гимнов. Она так давно не была в Наружности, что успела позабыть, как здесь празднуют Рождество. Впрочем, кладбище атмосфера праздника обходит стороной, как будто боится ступить на его холодную, мертвую землю. Девушка в черном пальто идет медленно, внимательно вглядываясь в надписи на надгробиях. Часто она устает и садится на одну из лавочек, и остается неподвижной так долго, что крупные хлопья снега сугробами ложатся на ее голову и плечи и делают ее похожей на одну из статуй, такую же бледную и застывшую. Однако, каждый раз она находит в себе силы двигаться дальше. Кажется, наконец, девушка обнаруживает то, что искала. Она опускается на колени перед могилой, замерзшими красными пальцами убирает снег и, ломая нотки и царапая руки в кровь, начинает раскапывать обледеневшую землю. Лицо ее похоже на маску, и только слезы бегут по щекам и горячими каплями падают на снег. Девушка достает из кармана янтарное ожерелье и навсегда хоронит в могиле его истинной хозяйки.
- Возвращаю его тебе, - едва различимый шепот отчетливо слышен в кладбищенской тишине.
- Спасибо, Хранительница...
Голос раздается из-за спины, и девушка испуганно оборачивается. Фрейя стоит рядом в ореоле золотого сияния, такая же сказочно-прекрасная, какой она ее помнила. Ее обнимает за плечи рыжеволосый мужчина в длиннополом пальто и забавном цилиндре.
- Не плачь обо мне.
Она улыбается. В ее улыбке отражается вечность.

запись создана: 10.10.2013 в 21:41